ссылаешь наших братьев в каторгу?» начал прицеливаться в г. Ряхина. Было ужасное мгновение. Все кругом оцепенели. Вдруг стремительно выбегает вперед ехавший со мной знакомый мой г. Амаспюр и взволнованным голосом кричит разбойнику: «Нет, нет. Это помощник полицмейстера и не здешний!». Катастрофа была предупреждена, разбойник опустил ружье и стал требовать денег. Г. Амаспюр вынул из кармана жилета полуимпериал, 3 серебряных рубля и 20 коп. медью и отдал ему. Разбойник взяв золото и серебро, вернул обратно 20 коп. меди и проговорил: «Оставь это себе на папиросы». Затем разбойник, обратившись к г. Ряхину, потребовал у него шашку и денег. В это время к нам подошел другой всадник, как оказалось, атаман шайки, и сказал, указывая на сидевшую в фаэтоне даму: «Ради ханум, я прощаю ему» (кивок в сторону г. Ряхина). Очередь дошла до меня. Я достал бывшие со мной 5 руб. 50 коп. и передал разбойнику, сказав, что больше у меня нет. Но тот не поверил моим уверениям и стал обыскивать. Найдя часы, он отобрал их. Тут неожиданно вмешивается ехавшая с нами дама. Обратившись к разбойнику, она просит возвратить мне часы. Разбойник, улыбаясь, вежливо спрашивает ее: «Ханум, это якши адам?» («Госпожа, он хороший человек?») и, получив в ответ: «Чох якши, чох якши» («Очень хороший»), возвращает мне часы.
Оставив наш фаэтон, атаман с другим разбойником подходит к следующему экипажу. В нем сидели две дамы; лошадьми экипажа правил казак. Разбойники, не сказав ни слова дамам, потребовали у казака, чтоб он отпряг одну лошадь и отдал им. Казак наотрез отказался исполнить это требование, заявив, что лошади казенные. «Убей, не отдам», повторил он несколько раз. Рассвирепевшие разбойники начали бить несчастного. Затем один из разбойников, обнажив кинжал, бросился к казаку. Тут кровопролитие предупредила одна из сидевших в экипаже дам. Она попросила разбойника остановиться, а казаку крикнула: «Отдай лошадь». Казак не пожелал, однако, распрягать и отошел в сторону. Разбойники обрезав кинжалами постромки и вожжи, отвели в сторону одну из лошадей.
Знакомый мой г. Амаспюр, предчувствуя, что он еще не отделался от грабителей, — пока те возились с казаком,
