полицмейстера г. Ряхин и узнал в чем дело, он кинулся было к задку экипажа, где у него был револьвер, но его тотчас же удержали и объяснили, какому риску подвергается масса народа, в том числе дамы, в случае если начнется перестрелка. Далее почти все пассажиры были убеждены, что где-нибудь поблизости скрыт резерв разбойников: быть не может, думали многие, чтобы только б человек решились на такой дерзкий грабеж почти у самого Аджикенда!
После ограбления под Аджикендом проезжающих, беглецы, жители казахского уезда, приглашенные, как нужно полагать, беглецами[1] елисаветпольского уезда, 12-го августа направились в елисаветпольский уезд, совершив по пути ряд грабежей, о которых уже сообщалось в «Новом Обозрении». На границе казахского уезда шайка разделилась на две партии, из которых одна, в числе 5 чел., неподалеку от Казаха направилась во 2-ой полицейский участок, а остальные трое пошли по направлению к селению Когошкерт, где расположились в саду одного из беглецов, Машади-Алиара. Уездный начальник И. X. Канчали, преследуя партию беглецов в 5 чел., получил телеграмму от начальника таглинской железнодорожной станции о том, что злоумышленники расположились в саду упомянутого Машади-Алиара. Уездный начальник передал эту телеграмму находившемуся при нем чиновнику Кенбалаеву, который со всадниками отправился для поимки беглецов, но, придя в названный Сад, не застал там уже никого. В Ковларсарлах и на границе елисаветпольского и казахского уездов найдены некоторые из ограбленных вещей, мануфактурный товар, а также одна лошадь с седлом. Уездный начальник продолжал преследовать упомянутых беглецов далее. Следы их были утеряны, но в ночь с 18-го на 19-ое августа уездный начальник получил через своих агентов сведение,
- ↑ Так называются здесь все вообще уклоняющиеся от суда и следствия и бежавшие с каторги преступники.
