«Շատ զարմանալի չէ, որովհետև իմ հորեղբայրս Դանիայի թագավորն է, և այն անձինք, որոնք իմ հոր կենդանության ժամանակ իմ հոր քթին ծիծաղում էին, հիմա քսան, քառասուն, հիսուն, հարյուր դուկատ փող կտան նորա մեկ փոքր կենդանագրի համար» (էջ 80)։
Պարզ ասում է, թե՝ որոնք իմ հորը ծաղրում էին իր կենդանության ժամանակ, այժմ, մեռնելուց հետո, հարյուր դուկատ կտան նրա փոքրիկ պատկերին։ Այս շատ պարզ է, բայց ըստ երևույթին, սխալ է։
Համլետը, տեսնելով, որ պատահած հասարակ փոփոխությունները զարմացնում են Ռոզենկրանցին և Գիլդենշտերնին, նրանց ասում է.
Сокол. Это не удивительно. Ведь когда мой дядя сделался королем Дании, то те самые люди, которые встречали его при жизни моего отца гримасой, стали платить двадцать, сорок и даже сто червонцев за его миниатюрный портрет.
Кетч. И не удивительно; ведь мой дядя король Дании, и корчившие ему, при жизни моего отца, рожи дают теперь 20, 40, 50, 100 дукатов за крохотный портрет его.
Крон. Не удивительно, потому что мой дядя стал королем Дании, и те, которые делали ему рожи при жизни отца моего, дают теперь 20, 40, 50, даже 100 червонцев за миниатюрный портрет егo.
Гнед. Ничего нет удивительного. Нововедешии у нас много. Ведь и мой дядя король Дании. Те, которые при жизни моего отца бывало строили ему рожи, и т. д.
Пол. Тут еще не будет таких чудес, какие сделались с моим дядей, нынешним датским королем; те кто считал его ничтожным при жизни моего отца, платят теперь, и т. д.
Кан. В этом нет ничего удивительного. Теперь мой дядя состоит королем Дании, и люди, при жизни моего отца, относившееся к нему с полным презрением, платят теперь, и т. д.
